— Я помню, мэм.

— Вики, у меня к тебе просьба. Я хотела бы... Хотела бы взглянуть на Марджори в последний раз.

Вики отпрянула, наступив на ногу Селуччи и даже не замечая этого.

— Взглянуть на нее?

— Да. Попрощаться с ней. — Слезы снова навернулись Эстер Томас на глаза и потекли по лицу. — Я не смогу поверить, что Марджори действительно умерла, пока не увижу ее.

— Но...

— Я знаю, что гроб закрыт, но, думаю, что мы с тобой смогли бы проскользнуть туда. Пока все не началось.

Вики никогда не понимала желания посмотреть на покойных. Труп — это труп, и она достаточно нагляделась на них, чтобы знать, что в основном они все мало отличаются друг от друга. Ей не хотелось вспоминать о матери, какой она выглядела там, на носилках на столе в морге, и уж конечно, ей решительно не хотелось вспоминать ее выглядевшей как манекен перед тем, как упокоиться в могиле. Но, видимо, в этом что-то было, если миссис Томас так этого хотела.

— Я поговорю с мистером Хатчинсоном, — с удивлением услышала Вики произнесенные ею самою слова.

Несколько мгновений спустя они в сопровождении Селуччи направились к центральному проходу часовни, беззвучно шагая по толстому красному ковру.

— Мы предусмотрели такую возможность, — сказал мистер Хатчинсон, когда они приблизились к гробу. — Очень часто случается, что когда гроб уже закрыт, друзья и родственники желают сказать последнее «прости» усопшему. Не сомневаюсь, что вы увидите свою мать такой, как вы ее помните, мисс Нельсон.

Вики только сжала в ответ зубы.

— Служба вот-вот начнется, — произнес он, отодвигая защелку и начиная поднимать верхнюю половину крышки, — так что боюсь, вы должны будете... должны...

Пальцы Вики судорожно впились в атласную подстилку, когда руки ее нащупали обитый тканью край гроба. В центре стеганой подушки лежал верхний край большого мешка с песком. Быстрый взгляд к ногам гроба — и она убедилась, что второй мешок послужил созданию необходимой общей тяжести.

Она выпрямилась и голосом, сорвавшим со слов все мыслимые покровы цивилизации, произнесла:

— Что вы сделали с моей матерью?

Глава 4

— Все было бы гораздо проще, если бы вы уговорили мисс Нельсон отправиться домой. — Детектив Фергюсон из полиции Кингстона слегка понизил голос. — Мы вовсе не против вашего участия в этом деле, сержант, но что касается мисс Нельсон, то она не является ныне служащим полиции. И поэтому не должна здесь находиться. Кроме того, вы же понимаете, она — женщина. Как известно, дамы в подобных ситуациях слишком подвержены эмоциям.

— Стало быть, вы частенько занимаетесь похищением тел, я правильно понял? — угрюмо осведомился Майк.

— Нет! — Детектив резко вскинул глаза, чтобы посмотреть на Селуччи. — Никогда раньше не имел с этим дела Никогда.

— Вот как. В таком случае, о каких ситуациях вы говорите?

— Ну, вы должны понимать. Ее мать умерла. Тело исчезло. Все эти проблемы с похоронным бюро. Терпеть не могу такие дела. Слишком все непонятно, черт побери. Как бы то ни было, возможно, окажется, что это всего лишь глупое озорство каких-нибудь сопливых подонков, из этой их университетской медицинской школы. Я мог бы рассказать о них кучу премилых историй. Меньше всего в таком деле нам нужна находящаяся на грани истерики женщина, хотя мисс Нельсон определенно имеет право испытывать подобные чувства в этой ситуации, не поймите меня неверно.

— На ваш взгляд, мисс Нельсон похожа на истеричку, детектив?

Фергюсон провел пятерней по лысеющей голове и искоса взглянул на своего собеседника. Всего несколько месяцев назад ему представилась возможность испытать одну из новых автоматических штурмовых винтовок, разработанных с применением средств высоких технологий, в целях использования ее в качестве спецвооружения полицейских сил особого назначения. Так вот, по его мнению, бывший детектив Нельсон весьма походила на это оружие.

— Ну, вообще-то, я бы так не сказал...

Хотя детектив Фергюсон не успел слишком расположить его к себе, Селуччи просто не мог не посочувствовать этому человеку.

— Взгляните на ситуацию по-другому. Вики Нельсон была одним из лучших полицейских, с которыми мне доводилось служить, и, может быть, я и в будущем таких не встречу. Если бы она принимала участие в расследовании, ее можно было бы считать дополнительным источником информации, а учитывая ее прошлое, можно поручиться, что в данном случае мисс Нельсон никоим образом не помешает вашим действиям. Если же вы настаиваете на ее отстранении от дела, — тут Майк легко похлопал Фергюсона по плечу, — скажите ей об этом сами. Потому что я не могу.

— Вы так полагаете?

— Определенно. Поверьте, вы получите существенную помощь, если позволите ей принять участие в деле.

Детектив вздохнул и пожал плечами.

— Я полагаю, она будет чувствовать себя значительно лучше, если будет считать, что в нем участвует. Но, если она сойдет с рельсов, вам придется увезти ее отсюда.

— Уверяю вас, она заботит меня в первую очередь.

Наблюдая за Вики, приближавшейся к ним через зал часовни, Селуччи был потрясен, насколько спокойной казалась ею подруга Было видно, что она контролирует каждое свое движение, что придавало ей пугающе отстраненный вид. Он узнал это выражение; такое же возникало у Вики в прошлом, когда какое-нибудь дело глубоко затрагивало ее, становилось не просто еще одним расследованием, а воспринималось как личное. Начальство и психологи постоянно предостерегали полицейских об опасности такого рода вовлечения в процесс, опасаясь, что оно может привести к полному истощению сил или к утрате бдительности, но, рано или поздно, каждый сам становился жертвой подобных случаев. Это было чувство, не позволяющее закончить расследование уже после того, как логика утверждала, что пора сдаться; чувство, позволяющее проводить долгие часы за, казалось бы, бессмысленной и нудной работой, заканчивающейся предъявлением обвинения. Когда на лице Вики Нельсон, наделенной товарищами прозвищем Победа, появлялось подобное выражение, она сметала все и вся, оказавшееся на ее пути.

Но в сложившихся обстоятельствах такое выражение Майку хотелось бы видеть менее всего. Скорбь, гнев, даже истерику — «...а она определенно имеет право впасть в истерику в этой ситуации...» — он бы предпочел все это тому, что его подруга замкнулась в себе. Это не должно произойти, это не может стать просто еще одним таким делом.

— Эй. — Селуччи притронулся к ее руке. Мышцы под рукавом жакета цвета морской волны были напряжены. — С тобой все в порядке?

— Я прекрасно себя чувствую.

«Вот как. Разумеется». Собственно, никакого другого ответа он и не ожидал.

— Итак... — Старший мистер Хатчинсон сел, опершись пальцами о полированную поверхность письменного стола. — Заверяю, что мы окажем вам полное содействие в выяснении причин этого прискорбного случая. Никогда за долгие годы, что похоронное бюро Хатчинсона провожает жителей Кингстона в последний путь, не происходило ничего столь ужасающего. Мисс Нельсон, прошу вас, поверьте, мы полны сочувствия к вашему горю и сделаем все возможное, чтобы исправить эту ситуацию.

Вики ограничилась неловким кивком, выражающим признательность, сознавая, что если раскроет рот, то окажется не в состоянии закрыть его снова Она хотела вырвать это дело из рук полиции Кингстона, хотела сама задавать вопросы, выстроить на основе мельчайших подробностей свой собственный портрет мерзавца, посмевшего измываться над телом ее матери. И как только его личность будет установлена...

Женщина знала, что Селуччи следит за ней, знала, что он опасается того, что она начнет высокомерно требовать ответы, пренебрежительно обращаясь с местными полицейскими. Вики не собиралась поступать столь вопиюще глупо. Два года работы без полицейского значка обучили ее умению вести себя со своими бывшими коллегами. А пользуясь помощью Генри, она поняла, что подчас справедливость проще удается найти вне рамок закона.