Через пятнадцать минут катания шаров, когда я оторвался от Аксёновой на каких-то пять очков, мне захотелось в туалет. Я сказал, что скоро вернусь, я вышел в коридор. Чтобы попасть в туалет, нужно было снова пройти рядом с баром-рестораном. Меня, кажется, не заметили. Зато я успел рассмотреть веселящихся получше.

Это были парни примерно нашего возраста. Одеты — богато. Судя по тосту за «отличную учёбу» — студенты. Ну, или как минимум окончившие школу.

В туалете я немного задержался потому, что заметил маленькое пятнышко на рубашке. Видимо, неаккуратно ел пиццу и измарался… пытался отмыться в раковине. Получилось. Правда, теперь вместо маленького пятнышка было немаленькое пятно от воды.

«Ладно. Вроде, не видно…» — Подумал я и вышел из туалета. Когда проходил мимо бара-ресторана, никого возле барной стойки не увидел.

«Ушли, что ли?»

Но я ошибся.

Я услышал их голоса когда приблизился к дверям нашего с Аксёновой зала.

Глава 17

Идиллическое настроение как рукой сняло. Когда я услышал пьяные голоса из МОЕГО зала, который я арендовал только для НАС с Аксёновой, меня обуяла злоба…

«Вы что, суки, захотели испортить мне вечер?»

«И почему в этом мире все норовят встрять в какие-то неприятности… спокойно, что ли, не живётся?»

Я толкнул дверь ногой и с суровым лицом залетел внутрь. Если честно, ожидал увидеть что-нибудь неподобающее и уже был готов навалять ублюдкам. Но, они пока что не сделали ничего криминального. Если не считать того, что вторглись в наше личное пространство.

Екатерина держала в одной руке шар для боулинга, а в другой пиццу. Готовилась накидать себе как можно больше очков, пока меня нет. Увидев незваных гостей, она ни капли не смутилась, и, засунув пепперони в рот, выбила страйк. Доела пиццу.

— Вот это да! — Воскликнул высокий парень с улыбчивым лицом. — Ты хороша. Очень хороша! — Он положил руку на плечо своему другу. — Скажи ведь? Высший класс!

— Да-а… — Согласился второй.

Всего незнакомцев было четверо. Болтливый со своим другом, которые стояли в метре от нашего с Аксёновой стола, и ещё двое, что уселись на кожаный диван. Те, что сидели на диване, снимали происходящее на телефон.

Пока Екатерина жевала пиццу, на авансцену выступил я.

— Привет. — Я пересилил себя и поздоровался с ними. Хотя очень хотелось сходу снести кому-нибудь башку. — Какие-то проблемы? — Не удержался я и добавил щепотку дерзости в свою речь.

Болтун резко обернулся в мою сторону, запустил ладонь в свои удлинённые чёрные волосы, и сощурился в показном смущении.

— Что за проблемы? Абсолютно никаких проблем! — Парень зашагал в мою сторону. — Меня зовут Марк Винокуров. И я весёлый хрен. Давай знакомиться? Как тебя зовут? — Он протянул мне руку. Я пожал её, стараясь не переусердствовать.

— Андрей.

Боковым зрением я увидел, что объектив камеры переместился на нас. Значит, они целенаправленно снимали именно своего дружка. Но, зачем…? Они эти, что ли… как там их? Блогеры?

— Ты извини, что мы вот так вот ворвались. Просто одним скучно… ты же не против?

— Вообще-то п…

— Нет, ну вы видели, видели? — Он заорал своим парням на диване. — Как эта красавица мастерски выбивает страйки? Вот вы так умеете? Да я уверен, что вы даже со своими шарами плохо управляетесь. Му-ха-ха-ха.

Марк сорвался с места, и добежал до стойки с шарами для боулинга. Схватил десятикилограммовый шар и запустил его по дорожке рядом с нашей. Не сбил ни одной кегли. Почесал затылок. Пошёл за следующим шаром. Когда замахнулся им возле третьей дорожки, поскользнулся и упал. Шар улетел под ноги другу Марка.

— Ай! Аккуратнее! — Загундосил тот.

Екатерина, всё это время с презрением наблюдавшая за симпатичным, но надоедливым балагуром, тяжело вздохнула.

— Ты идиот? Может, успокоишься? Голова из-за тебя уже болит.

Он нахмурился.

— Марк! Задай ей! Задай! Отомсти за фак в нашу сторону! — Кричали с дивана.

— Деточка, чего ты такая злая? — Он подошёл к Аксёновой. — Грубишь без конца. Я ведь не хрен с горы. Я из Винокуровых. Слышала что-нибудь про нас?

— А я из Аксёновых. И что дальше? — Невозмутимо отвечала Екатерина. — Винокуровы… это те, что якобы поднимают виноделие в нашей стране?

— Что значит якобы… — Марк окончательно изменился в лице. — Так оно и есть. И, чтобы тебе было известно, помимо этого у нас есть связи с опасными ребятами из-за границы. Так что не зарывайся…

«Оп-па. А вот это уже интересно. Что за опасные ребята из-за границы? Я бы очень хотел послушать, но… больше это продолжаться не может»

— Слушай ты. — Я подошёл к Винокурову, толкнув его друга плечом. — Или ты со своими дружками сейчас отсюда сваливаешь, или…

— Или что?! — Ухмыльнулся Винокуров.

— Или я сделаю тебе очень больно. И обидно. — Я кивнул в сторону диванных операторов. — Тогда запись получится не очень для тебя приятная. Ты ведь этого не хочешь?

— Му-ха-ха-ха-ха. — Засмеялся Марк. — Он демонстративно повернулся ко мне боком, смотря прямо в камеру. — Смотрите, мои маленькие любители онанизма, как один дядя накажет другого за его негостеприимность.

Я уже успел заметить, что Винокуров левша. Он брал шары для боулинга левой рукой. И хотя у него не особо получилось сбить кегли, было ясно, что левая — его рабочая рука. Поэтому, когда он повернулся ко мне правым боком, делая вид, что он для меня не опасен, я заподозрил, что он затевает.

Наверное, из-за своей уникальности этот парень не раз заставал противников врасплох. Никогда не ожидаешь, что тебя атакуют слева. Но я не один из них. И моя внимательность на чаше весов перевешивает его козырь.

Правда… внимательность в данный момент — не единственное моё преимущество. К ним же относятся скользкий пол и опьянение Винокурова.

Марк незаметно отставляет правую ногу в сторону, чтобы использовать её как толчковую, и через секунду его рука уже летит в меня. Из-за плохой координации траектория кулака отклоняется вниз, и я специально подставляюсь под атаку, потому что ловить удар на весу — сложно. Перехватываю сжатую в кулак руку у себя на груди. Да, больно, и да, неприятно. Он немного сбивает мне дыхалку, но это ерунда.

Цель в капкане. Я подключаю вторую руку, выковыриваю из ослабленного кулака пальцы, и выгибаю их в противоположную сторону.

— АЙ! — Вскрикивает Винокуров и машинально становится на колени. — АЙ-АЙ-АЙ! — Лепечет он.

Я взял щегла на болевой, и теперь он в моей власти. Я могу выломать ему его тонкие длинные пальчики, и парнишка больше никогда не сможет жить полноценной жизнью. Так бы я и сделал, если бы передо мной был законченный ублюдок. Но Марк — лишь малолетний избалованный дурак. И с ним ещё не всё потеряно.

Поиздеваюсь, и отпущу.

— Извиняйся перед Екатериной. — Говорю я ему.

— Извини, извини… — Скулит он.

— Извини, Екатерина. — Уточняю я.

— Извини, Екатерина! Я больше так не буду! Отпусти…

— Это ещё не всё.

Диванные операторы остаются на своих местах и продолжают снимать, заворожённо глядя в экран, будто это происходит там, в маленьком квадратике, а не в реальной жизни. Друг Марка не рискует подходить ближе, потому что я угрожающе на него поглядываю.

— Теперь проси прощения у меня.

— А… А… как тебя…зовут…? Я забыл…

— Вспоминай. — Я усиливаю нажим.

— АНДРЕЙ…! ТЫ АНДРЕЙ…! ИЗВИНИ МЕНЯ…ПОЖАЛУЙСТА! Я ОЧЕНЬ СОЖАЛЕЮ, ЧТО ПРИШЁЛ СЮДА…!

— Ого. Видали, какая память хорошая? Ну… — Я поворачиваюсь в сторону диванов. — Мои маленькие любители мазохизма, чё с лицом?

— Отпусти…

Я расслабляю руку, подтягиваю Марка к себе, и плечом толкаю его в сторону выхода.

— Вы, — оглядываю его дружков, — телепортировались отсюда. Быстро!

— Ты за это ответишь… — Марк смотрит на меня исподлобья и уходит в сторону выхода, держась за повреждённую руку.

Когда я закрывал дверь в наш зал на защелку, успел услышать, как Винокуров ругался на своих друзей для того, чтобы те удалили видео. В один момент он выхватил телефон и швырнул его в открытое окно.