По одной пуле на каждого Скуратова.

Не долетая до целей, они останавливались в воздухе. Дальше их не пропускал невидимый барьер.

Бам! Бам! Бам!

Пули стали взрываться, и, несмотря на защиту, Скуратовых начало откидывать взрывными волнами.

Вдобавок ко всему по полу поплыл непроницаемый чёрный туман, устроенный четвёркой тьмы.

— Ха-ха-ха! — смех безумца разнёсся по помещению, а сам он покрылся светящимися буквами и взмыл в воздух. Махнул рукой, и все его люди, как по команде, вскочили на ноги. Глаза их запылали с новой силой, а гул усилился в разы. — Зря теряешь время, наивный, теперь все козыри у нас.

— Не все, — раздался негромкий голос, который, тем не менее, услышали даже среди невыносимого гула. Люди обернулись на крупного мужчину в центре, над головой которого парили камни. — Андрей, извини, — с грустной улыбкой на лице произнёс Степан Андреевич. — Извини, что нам придётся расстаться, но другого выбора нет. Береги семью, и… ты всегда был моим единственным другом. — по морщинистому лицу скатилась слеза. — Прощай. Я возвращаюсь домой.

— Да что ты несё… — но не успел Скуратов закончить, как на полу вмиг образовалась огромная трещина. Она опоясала собой всех участников ритуала, а сразу после — случился оглушительный взрыв. Скуратовы вместе с Гречихиным испарились в воздухе.

Невидимая сила окутала юного парня и его людей, и вместе со взрывом выкинула их в окно.

Молодой парень с ностальгической улыбкой глядел на двухэтажное каменное здание. Совсем свежее, его достроили не больше недели назад. На входе красовалась вывеска — «Музей оружия имени С. А. Гречина».

Погода стояла солнечная, с пышных ярко-зелёных деревьев, что росли рядом со зданием, пели птицы. Подыгрывали им и кузнечики, жужжащие во всю мочь. Парень стоял здесь уже минут десять, наслаждаясь видом. Он был погружён в свои мысли, когда у бордюра припарковалась невзрачная машина.

«Иисус?» — подумал парень. — «Хотя нет, он же не мог так быстро вернуться из отпуска. Просто похожая машина…»

С заднего сидения вылез высокий плотный мужчина с пышной бородой. За нем хотел было выйти ещё кто-то, но мужчина попросил остаться.

Парень с нескрываемым удивлением поглядел на мужчину, даже чуть приоткрыл рот.

— Ваше Величество, что вы здесь…

— Т-с-с… — здоровяк приставил палец к губам и улыбнулся. — Не выдавай, а то набегут сейчас, а я мужик скромный, ещё не привык к повышенному вниманию.

— Хорошо. Но… чем обязан?

— Да вот, кое-что хотел тебе предложить, — мужчина приблизился к парню и по-отечески положил руку ему на плечо. — Ты ведь женат, я правильно понимаю?

— Правильно. Скоро год счастливой совместной жизни отмечать будем.

— А в целом, как твой род себя чувствует?

— Сами понимаете, после войны ещё не все успели оправиться, и мы в том числе. Но, потихоньку-помаленьку, как говорится.

— Думаю, всё у вас будет хорошо. А чтобы было ещё лучше… хочу предложить тебе должность моего библиотекаря.

— Библиотекаря? — парень удивлённо вылупился на здоровяка. — Вы сейчас не шутите?

— Я, конечно, тот ещё мастак пошутить, но сейчас абсолютно серьёзен. Мне нужен надёжный, умный человек, которому я смогу многое доверить.

— Конечно, я согласен, — вдруг выпрямился парень и улыбнулся. Ветер подул на него, закинув волосы на затылок.

— Ну вот и хорошо. Тогда завтра жду тебя у себя в кабинете. И… — здоровяк чуть пригнулся. — Не забудь потом поблагодарить Беляева, ведь это именно он тебя рекомендовал.

— Разумеется, Ваше Величество, — парень еле сдерживал счастливую улыбку.

Бородатый мужчина попрощался с парнем и вернулся в машину. По гладкому асфальту она укатила дальше.

А парень достал из кармана телефон и набрал чей-то номер.

— Алло, мама? Привет. Ты не поверишь… — набрал в лёгкие побольше воздуха. — Твой сын теперь — Библиотекарь Государя!…

Лифановский Дмитрий

Проект "Ковчег"

Предисловие

Случилось так, что остался я без работы и дабы совсем не зачахнуть, сидючи дома, навалился на чтение о своих любимых попаданцах. И тут я обнаружил, что все более-менее интересное и увлекательное мной уже прочитано. Печалька, аданака. В принципе, оно и не беда, всегда можно найти, что почитать. Но хочется чего-то такого этакого, чтобы война, наши всех нагибают, Сталин вдохновляет, Берия эффективно менеджерит, а ГГ все любят, уважают и тд и тп. В общем, набор штампов, стереотипов и роялей, но меня такие книжки захватывают. Короче, от нечего делать решил я сам попробовать что-нибудь написать. Так, для себя больше. Но и мнение других людей о своем опусе тоже интересно. Вот и выкладываю первую главу того, что у меня получается. И да, за заклепками и исторической достоверностью гоняться не буду, я не инженер и не историк.

Пролог

Узкий коридор с серыми металлическими стенами и мерцающий тусклый свет люминесцентных панелей. Уши разрывает оглушающий вой сирены и монотонно-мерзкий голос: «Внимание! Задействована система «Ковчег», персоналу базы и гражданским лицам занять места, соответственно боевому расписанию. До срабатывания установки осталось четыре минуты тридцать секунд. Внимание! Задействована система «Ковчег», персоналу базы и гражданским лицам занять места, соответственно боевому расписанию. До срабатывания установки осталось четыре минуты пятнадцать секунд…» По коридору медленно, чуть пошатываясь, придерживаясь за стенку, идет человек. По походке можно было бы подумать, что человек пьян или одурманен чем-то, но если внимательнее вглядеться в белое, как мел лицо покрытое испариной, станет ясно, что человек болен. Так же, приглядевшись, можно увидеть, что человек очень молод, на вид шестнадцати-семнадцати лет. Поношенный камуфляж, ладно сидящий на тренированном теле, говорит о том, что парень не понаслышке знаком с армейским бытом. Светлые, коротко постриженные волосы, серые глаза, подернутые болезненной пеленой, обычное европейское лицо, ничем не примечательное, за исключением взгляда. Взгляда человека, видевшего в своей жизни, не смотря на юный возраст, больше невзгод, чем радостей.

Из коридора парень свернул в просторное помещение, заполненное какой-то аппаратурой непонятного назначения и, застонав, рухнул в кресло перед пультом с несколькими мониторами, на которых отображались постоянно изменяющиеся графики и таблицы цифр. Мерзкий голос отсчитывал последние мгновения до запуска системы «Ковчег». Парень окинул взглядом мониторы, и устало откинувшись на спинку кресла, уставился на стоящую тут же фотографию с изображением радостно смеющегося офицера в парадном кителе с погонами полковника, красивой молодой женщины с девочкой лет четырех, сидящей, у нее на коленях и вихрастого пацана лет двенадцати стоявшего, рядом с офицером. В пареньке, хоть и с трудом, но можно было узнать молодого человека за мониторами. Его губы чуть слышно шептали:

- Папа, мама, Алька, чуть-чуть осталось, скоро к вам. Но попытаться все-таки я должен, чтоб не зря...

Обратный отсчет закончился, по помещению пронеслась волна плотного воздуха, и раздался низкий гул, переходящий в инфразвук. Парень схватился за голову и вывалился из кресла на пол, содрогаясь в конвульсиях. Из носа, ушей и глаз появились струйки крови. В то же время реальность вокруг начала искажаться, установка «Ковчег» работала штатно.

Интерлюдия

- Так, так, так, и кто это у нас тут безобразничает?! Хм, интересненько, занимательненько… Во, как! И кто это у нас такой гений? Нет, ну надо же! Да, люди, люди! Ничего не знаете, ничего не понимаете, но лезете туда, куда собака… Тьфу, даже ругаться стал, а мне это не по статусу, как никак Создатель, хе-хе! Вот же навертели! И что мне со всем этим делать прикажете? Что деелаать, что же делааать, делаааать что? Ммм, а, пожалуй, ничего делать не буду. Чуточку подправлю вот здесь, и вот здесь. А тут почистить надо, нечего тащить с собой всякую гадость. Посмотрим, посмотрим, что из этого выйдет, а то скучно мне что-то. Новая ветка, свежая струя, так сказать, хе-хе-хе. А это кто тут у нас? А это то самое чудо, что своими кривыми ручками чуть не свернуло в дугу всю реальность. Ага. Но ведь из лучших побуждений, тех самых, правда, что ведут прямиком в ад. Глупенькие, глупенькие люди. А паренек-то нормальный, со стержнем. Побольше бы было таких, и не довели бы до всего этого безобразия. Нет, нет, нет, помирать тебе рановато, дружок. Ты заварил кашу, тебе и расхлебывать. Сейчас я тебя подлатаю. Так, и еще вот так. Ну и хватит с тебя. И отправляйся-ка ты к таким же безумным идеалистам, думаю там тебе самое место, если выживешь, конечно. Хотя, может, и помогу тебе когда-нибудь. Пожалуй, все. Дерзай, племя молодое, незнакомое, глядишь, и сможешь что-то изменить! А я посмотрю, что из этого получится, хе-хе-хе.