Обедали молча, Петр, видимо что-то почувствовав, тоже не стремился начать разговор, настороженно поглядывая на Александра. Наконец, дальше тянуть больше не куда, Сашка собрал грязные тарелки, поставил их на стол рядом и нырнув, как в омут, начал рассказ:

- Летом 2022 года мой папа, полковник ФСБ Стаин, предложил мне поехать с ним на какой-то объект, безопасностью которого он занимался…

- ФСБ?

- Аналог вашего НКВД, не перебивай я и так не знаю, как тебе все это рассказать.

Петр кивнул и стал слушать дальше. А парень, глядя пустыми глазами перед собой, монотонным, лишенным эмоций голосом рассказывал свою страшную историю, полную боли, обреченности и надежды. Петру хотелось рвать и метать, вскочить и броситься на этого мальчишку. Как?! Как, они могли профукать страну, за которую умирали их предки на гражданской, за которую отдали жизни двадцать семь миллионов человек в эту войну?! Так мало страну, они же весь мир профукали, а потом решили сбежать сюда. Но Никифоров понимал, что этот сидящий перед ним паренек ни в чем не виноват, что он вообще оказался здесь случайно. Ему было даже жалко мальчишку. Да и парень внушал уважение. Потеряв все, весь свой привычный мир, а потом, прожив четыре года в замкнутом мирке бомбоубежища и снова потеряв всех друзей и знакомых, оставшись абсолютно один, он сумел запустить этот их Ковчег, а потом еще и спасти его, младшего лейтенанта Никифорова. Петр прекрасно понимал, что без этого паренька, шансы на выживание у него были равны нулю. Но и принять то, что рассказывал Александр, у него не получалось.

Сашка закончил свою короткую историю. Он особо не вдавался в подробности, только иногда коротко отвечая на вопросы Петра, которые нет-нет у того вырывались.

- Ну, вот. А дальше ты знаешь…

- Да. Ошарашил ты меня, потомок, - и Никифоров, не сдерживаясь, разразился витиеватой матерной тирадой, - Что дальше делать собираешься? – в голосе Петра почувствовалось напряжение. Кто знает, что решил для себя этот паренек. А вдруг он к немцам переметнется, у них же там капитализм, первое в мире советское государство рабочих и крестьян для него не более чем история, причем, как Никифоров понял из рассказа Александра история позорная, оболганная и очерненная. А Петр в своем состоянии и помешать ему не сможет. Но попытается. Потому что база из будущего не должна достаться врагу!

- Что делать, что делать? Если бы я знал! К Сталину надо, наверное.

- Вот это ты правильно решил! - облегченно воскликнул Никифоров, - товарищ Сталин, он решит, как не допустить всего того безобразия, что вы там натворили! Товарищ Сталин, он знаешь какой!

Сашка зло крикнул:

- Не знаю! Вот прилетим к вашим, и что мы скажем? Здравствуйте, мы к товарищу Сталину, срочно проведите нас к нему! И нас тут же отвезут в Кремль, а товарищ Сталин, напоив чаем, по-отечески побеседует с нами, похвалит, наградит и назначит личными порученцами по вопросам будущего?! Да мы из вертолета выйти не успеем, как нас скрутят и выбьют всю информацию, а потом расстреляют нахрен, чтоб во время войны не разводили панику. А вертолет разберут по винтику, изучая.

Петр тоже закричал в ответ:

- Ты ври, да не завирайся, это у вас там, может быть, так делали, поэтому вы и пролюбили все. А у нас есть советский закон и просто так никто никого не расстреливает. Наслушался там у себя ваших буржуйских бредней и начитался дряни всякой, - а потом, чуть подумав, спокойней добавил, - бывают, конечно, перегибы, но ведь исправляют ошибки, у нас вон командарм-16 арестован был в 37-ом, так разобрались, выпустили, звание и награды вернули, сейчас армией командует [341] ! А вообще, что значит, прилетим? У тебя есть самолет?

- Вертолет, - надувшись, буркнул Сашка. Ему было обидно, что Никифоров обвинил его и в развале СССР и в том, что случилась ядерная война, можно подумать это Сашка разваливал Союз и жал на кнопку пуска ракет.

- Это типа автожира? – разочарованно протянул Петр, - покажешь?

- Сам ты автожир! Это типа вертолета. Покажу, - и Сашка, подойдя к оставленному здесь со вчерашнего дня ноутбуку, нашел демонстрационный ролик Ми-24 и, включив телевизор, вывел его на экран. Петр, восхищенно восклицая, смотрел на экран:

- Эх, нам бы такие машины, мы бы вчера этот немецкий аэродром в пыль раскатали! А ты что, такой пилотировать можешь?

- Могу. И звания у нас между прочим одинаковые, а ты тут орешь на меня, - обида никак не отпускала Сашку.

- Надо же, а ведь пацан совсем. И когда научился? - Петру тоже было неудобно за свою горячность, - Сань, ты извини меня, но пойми, я думал, что вы нам на помощь пришли, коммунизм построили, а тут ты такое рассказываешь. Вот я и не сдержался.

- Ладно, проехали, - Сашка уже начал потихоньку отходить от обиды, он вообще не умел долго обижаться, - оба не правы были, наговорили друг другу. А научиться время было, целых четыре года.

Петр, чувствуя себя не в своей тарелке от того, что наорал на этого, по сути, мальчишку, обвиняя его в том, что он не делал, произнес:

- Это, да, - а потом, чтобы сменить тему спросил, - так, когда летим?

- Не раньше чем через две недели. Хочу убедиться, что инфекции на базе нет, чтоб не заразить никого на Большой земле.

- Что ж ты тогда меня притащил сюда, зная, что могу заразиться?

- А что, надо было в лесу тебя оставить умирать? Тут хоть шанс есть. Да и перестраховываюсь я, чисто тут должно быть, есть из чего такие выводы сделать. Но рисковать не буду, сам понимаешь.

- Понимаю. Извини, - Петру опять стало стыдно, была у него слабость, рубил слова, не подумав, а потом жалел. Сашка, только пожал плечами, намекая, что тема исчерпана.

- Ты как себя чувствуешь? В туалет не хочешь?

- Да, нормально вроде, спасибо. А в туалет можно было бы. Только давай я сам схожу, а то неудобно мне как-то.

- Неудобно на потолке спать - одеяло падает. Хорошо, рана вроде не воспаленная. Только подожди, я тебе костыли принесу, - Сашке тоже не особо хотелось выносить утку за парнем. Он сходил на медицинский склад и принес костыли, подрегулировав их под рост Никифорова. Помог Петру встать с кушетки и проконтролировал, как он справится самостоятельно с походом по надобностям. Летчик справился нормально и, добравшись до кушетки, сам взгромоздился на нее. Правда, Александр уменьшил ее высоту, чтобы Никифорову было удобнее. – Ладно, ты тут лежи, выздоравливай, а мне делами заниматься надо. Да и приготовить что-то на ужин не помешало бы, а то эти сухпаи уже поперек глотки стоят, - Сашка уже развернулся на выход, как его остановил Петр.

- Сань, а можно еще что-нибудь посмотреть по этому твоему аппарату? – летчик кивнул на телевизор.

- По телеку что ли? Да легко. Щас, подожди чутка, - Александр настроил доступ ноута к видеоархивам базы, показал Никифорову, как пользоваться пультом и выбирать фильмы, а сам пошел заниматься приготовлением ужина, да и надо было просмотреть компьютер Лизина, на предмет планов по своей легализации. Второй день в новом мире подходил к концу, а Сашка еще не придумал, как ему выйти на руководство страны, в которой ему предстояло жить. Зато он здесь уже не один, у него появился новый знакомый, в будущем возможно даже друг. А трудности, трудности будут всегда, главное не сдаваться.

V

Потянулись дни назначенного Сашкой карантина. Парень занимался рутинными делами на базе, законсервировав практически все помещения, оставив для доступа только медсекцию, куда перебрался сам, поближе к Никифорову, и кухню. Александр еще несколько раз запускал беспилотник, проводя разведку и наблюдая за жизнью окрестных селений. Еще несколько раз видел группы окруженцев. Одну из таких групп, немцы зажали в лесу и уничтожили. У Сашки было дикое желание, поднять в воздух «Крокодил» и разнести фашистов к чертовой бабушке. Но пока бы он подготовил машину, пока взлетел, все давно уже было бы кончено. Да и рассекречивать базу было нельзя. А немцы бы обязательно заинтересовались, откуда тут появилась такая интересная техника, не замеченная службами ВНОС [342] со стороны фронта. Приходилось, стиснув зубы, смотреть на смерть советских людей и запоминать. Но видео боя снятое беспилотником, Сашка сохранил, пусть на Большой земле увидят, что наши бойцы даже в окружении бьются до последнего, предпочитая гибель плену.