- Меня Александром зовут, можно просто Саша.
- Петр, - буркнул летчик.
- Я знаю, документы видел, - Петр, было вскинулся, - лежи, не дергайся, отдам я тебе документы, хоть сейчас.
- Отдай.
Сашка подошел к столу, на который, уходя, положил документы Петра и принес их ему.
- Держи. Тут удостоверение и комсомольский билет. Больше ничего у тебя не было.
Петр, молча взял документы, развернул, проверил и, убрав под подушку, вопросительно посмотрел на Сашку. Сашка тяжело вздохнул:
- Ты вообще, как себя чувствуешь?
- Да, хреново, честно говоря. Голова болит, ногу дергает. Серьезно меня зацепило?
- Нормально. Врачи бы быстро на ноги поставили, а так, не знаю, даже. Я сделал все, что мог, будем надеяться, что этого будет достаточно.
- Ну, так что, расскажешь, наконец, где я и кто ты такой? – Петр говорил вроде спокойно, но в том, как он лежит, как нервно комкает руками одеяло, чувствовалось неимоверное напряжение, которое парень сдерживает из последних сил.
Сашка опять тяжело вздохнул:
- Вот нельзя тебе сейчас нервничать, ты слабый, как ребенок, крови потерял много, ты сейчас держишься-то на лекарствах, которые я в тебя влил. Но ты ж не успокоишься?
- А ты бы на моем месте успокоился?
- Да понимаю я все, блин! Ладно, лежи, жди. Только давай без героизма, просто дождись меня, я сейчас приду.
Сашка вышел из санчасти. Он вспомнил, что в какой-то книжке про попаданцев читал, что там попаданцы или попаданец, Сашка уже не помнил точно, убеждали то ли Сталина, то ли какого-то царя в своем иновременном происхождении при помощи ноутбука. Вот он и не стал заморачиваться, решив поступить так же, все равно других идей не было, да и голова уже отказывалась работать, слишком много пришлось пережить для одного дня. Усталость уже валила с ног, а пока он не решит вопрос с Петром, ложиться спать было просто опасно. Можно, конечно, ничего сейчас не объясняя, заблокировать дверь в санчасть, а завтра уже на свежую голову разговаривать с летчиком. Но больно уж тот был упрямый, не получив объяснений, наверняка сделает попытку убежать, а закрытая дверь разрушит те крохи доверия, что только-только, как надеялся Сашка, начали между ними появляться.
Сашка зашел к себе в комнату и взял свой ноутбук, с ним он был уверен, что батарея заряжена и никакой другой информации, кроме личной, на нем нет. Пройдя в кабинет Терещенко, через его компьютер зашел в информационные архивы. Вбив в поиск: «Великая Отечественная Война, краткая история, видео», получил около ста роликов на разных языках. Выбрав не очень объемный ролик на русском с самой краткой информацией о войне – только события и даты, он скачал его на флешку и с тяжелой душой вернулся к Петру.
Петр смотрел вслед вышедшему из комнаты странному парню. Мысли в голове метались, грозя разорвать череп на тысячи осколков. Кто этот парень, где они находятся, как он здесь оказался?
Позавчера немцы начали мощное наступление, в нескольких местах прорвав фронт. Обстановка была тяжелая. Их полк совершал вылет за вылетом, своими бомбами пытаясь задержать продвижение немецких танков, авиация противника всячески мешала им это сделать, потери были страшными. Сегодня утром поступил приказ совершить вылет для бомбардировки немецкого аэродрома в районе Рудни, с которого авиация противника осуществляла массированные бомбовые удары по нашим обороняющимся войскам. Лететь должны были все, кто мог подняться в воздух, а это два сборных звена и неполное звено капитана Ратникова, восемь самолетов, неполная эскадрилья, все, что полк мог поднять в воздух. Над Глинками к ним должны были присоединиться истребители. Смоленск было решено обойти далеко с юга, чтобы уменьшить риск перехвата.
Все понимали, чтофактически это был билет в один конец, немцы обязательно их перехватят. Задача была в том, чтобы перехватили они их на обратном пути, аэродром противника должен быть уничтожен любой ценой. Хотя об уничтожении такими силами, которые были у них, речь вел бы только самый отъявленный оптимист, тут хотя бы на время вывести из строя, разобрав взлетную полосу и пройдя по складам ГСМ. Ага, как будто это так просто. Их Пе-2 считался пикирующим бомбардировщиком, скоростным и высокоточным. Только вот на этот пикирующий бомбардировщик конструкторы, почему-то забыли поставить автомат выхода из пикирования, а бомбардировку с пикирования из всего состава полка умели производить только два человека – командир полка майор Богомолов и командир третьей эскадрильи капитан Ратников. Так что бомбить придется с горизонтального полета, для повышения точности медленно и печально заходя на цель с пологим снижением, просто подарок для немецких зенитчиков.
Как ни странно до цели добрались без приключений, и даже сопровождение встретили там, где надо и когда надо. Ну а это закон, раз начало хорошее, значит, в конце будет полный швах. Так и вышло, немецкая ПВО оказалась на высоте, сразу же при заходе на цель, сбив три машины. Лейтенант Панин, направил свой горящий самолет на склад ГСМ. Взрыв, и огненное облако взметнулось вверх, поглотив идущую следом машину, Петр не успел заметить чью. Специально ли Панин это сделал или так получилось случайно, но своими геройскими действиями, он фактически спас операцию.
А на отходе подошли Мессеры. Наши истребители попытались их связать боем, но уж шибко неравные были силы. Сначала один наш истребитель рухнул на землю, затем второй. Последний Як, отчаянно выкручивая фигуры высшего пилотажа, вел неравный бой, подранив двух немцев, которые оставляя за собой дымные следы с набором высоты стали уходить на север. Но вот настал и его черед - сбили гады.
Немцы четырьмя звеньями, заходя для атаки с разных векторов, стали расстреливать последние три машины их полка, особо не подставляясь под ответный огонь с бомбардировщиков. Сначала была сбита машина старшего лейтенанта Гордиенко, парни почему-то не покинули самолет, видимо были убиты или ранены. Затем прямо в воздухе развалилась «пешка» Ратникова. Их уже изрядно продырявленный пулями самолет остался последним. Ларин вел машину, пытаясь увернуться от частых нитей вражеских очередей. Кого там, подбили!
- Горим, всем покинуть машину! – закричал Ларин. Высота была небольшая, и парашюты пришлось раскрывать сразу. Петр увидел, как вспыхнул парашют стрелка-радиста сержанта Джакибаева и он камнем рухнул вниз. А на них с Лариным заходили два Мессера, стреляя из пулеметов. Бедро дернуло болью и в глазах на мгновенье потемнело. Из-за ранения приземление получилось неудачным, и он обо что-то сильно ударился головой, потеряв сознание. Очнулся Петр уже в этом незнакомом месте.
Во время боя, как-то не было времени задумываться о происходящем, а вот сейчас на Петра нахлынуло, что их полка практически больше нет. От этой мысли ему стало так тоскливо, но тут же тоска сменилась дикой, необузданной злобой, поднимавшейся откуда-то из глубины души. Рвать, рвать сволочей, руками, зубами, уничтожать, не останавливаясь ни перед чем! Но тут же, как холодным душем окатило, он раненный, беспомощный неизвестно где и у кого, куда ушел это Саша, что он задумал.
Петр поймал себя на мысли, что за разговором и последующими переживаниями он даже не огляделся, где находится. Он с интересом окинул взглядом помещение, посреди которого стояла его удобная кушетка. Светлый светящийся ярким светом потолок, это сразу показалось ему странным, но первые переживания после прихода в сознание не позволили сконцентрироваться на этой странности. Вдоль одной стены находится длинный блестящий стол с какими-то приборами неизвестного назначения, вторая стена заставлена ослепительно белыми шкафчиками со стеклянными дверками, в которых сквозь стекло виднелись разные бутылочки, коробочки, а на нижних полках были аккуратно разложены серые брезентовые сумками с красным крестом. У той же стены в углу стоял еще один массивный шкаф двухметровой высоты с двумя сплошными дверцами без ручек. Справа от входной двери на стене прикручен какой-то черный блестящий прямоугольник неизвестного назначения. Да что там говорить, все, находящееся в этой комнате, было Петру неизвестным и непонятным. В прошлом году, во время парашютных прыжков в училище он потянул ногу и на несколько дней попал в госпиталь. Так вот, в том госпитале он абсолютно ничего подобного не видел.