В результате Кевин Гровз продолжал тщетно рыскать у павильона звукозаписи, и киношники регулярно выдворяли его с натурных съемок.

Но нежелание говорить вовсе не означало, что кто-то и вправду забыл о случившемся. Все избегали определенного участка на съемочной площадке в течение пятнадцати минут после одиннадцати — как утра, так и вечера. К способностям Тони коллеги прибегали, если это могло сэкономить несколько минут или долларов. Телевизионщики ежедневно сталкивались с сюрреализмом, а потому без труда справились с лишней парой подобных моментов.

Помогло и то, что в августе Тони был просто помощником режиссера, человеком, находящимся в самом низу тотемного столба, поэтому от его странностей было несложно отмахнуться.

— На твоем месте я не стал бы так просто закрывать глаза на мистера Гровза, — заметил Джек, дожевывая овсяное печенье с изюмом — Мэйсон Рид красовался вовсю, но не забывай: не все сказанное о твоих поступках в ту ночь затерялось в его тени.

— Да, я обладаю безбрежной, невероятной мощью, — вздохнул Тони.

— Ты разговариваешь с мертвыми.

— Ну и что? Еще я болтаю со своей машиной и банкоматом.

— Покойники беседуют с тобой.

— Вы никогда не смотрели «Путешествие в неизведанное»? [156] Его показывали по телику шесть-семь раз на дню. Похоже, мертвые разговаривают со всеми.

— Ты… — Джек махнул рукой.

Тони приподнял бровь, что придало незаконченному предложению констебля некую двусмысленность.

Коп фыркнул, отказываясь на это клюнуть, и продолжил:

— Упоминалось слово «волшебник».

— А еще «массовые галлюцинации» и «утечка газа». Вам не кажется, что я нашел бы себе занятие получше, чем торчать возле места проведения ремонтных работ в час ночи, если бы был таким могучим волшебником?

— И оставить шоу-бизнес?

Джек стряхнул с куртки крошки печенья и улыбнулся. Золотистая щетина блеснула в свете уличного фонаря. Его улыбка заставила парня нервничать, чего и добивался констебль. Осознание этого не помогало Фостеру.

— Пойду перемолвлюсь словечком с мистером Гровзом.

— Я не могу вас остановить.

— А ты не такой идиот, каким выглядишь.

Ответить: «Вы тоже» было бы непростительной глупостью. Поэтому Тони прикусил язык, когда офицер полиции зашагал к репортеру.

— Снято! Хорошо, эта сцена закончена!

«Тони! — прозвучал в наушнике голос Адама. — Приведи Падму».

Во время разговора с Джеком Фостер почти дошел до трейлера, в котором размещались гримерная и костюмерная.

Он сунулся в открытую дверь и обнаружил в трейлере только Падму Сатайе, жертву недели. Ее уже приготовили к съемкам. Она сидела в гримировочном кресле, рассеянно покачивала ногой в остроносой туфельке и читала роман Элизабет Фипрой. Тони заметил, что книга называется «Бушующее море любви» — одно из старых произведений.

— Падма, для вашей сцены все готово.

Она что-то рассеянно пробормотала в ответ, почитала еще секунду, заложила страничку обрывком салфетки и закрыла книгу.

— Боюсь, у меня дурное пристрастие к дрянным бульварным романчикам, — извиняющимся тоном сказала женщина и встала.

— Кто говорит, что они дрянные?

— Да почти все.

— Не я.

— Но вас не ловили на месте преступления, за чтением одного из них.

— Я прочел пару.

— Вы такой романтичный парень эпохи нью-эйдж [157] . — Запекшаяся кровь помешала ей широко улыбнуться.

Тони пожал плечами, отошел в сторону и позволил даме пройти.

Он читал эти книги, потому что за псевдонимом Элизабет Фицрой скрывался Генри Фицрой, незаконнорожденный сын Генриха Восьмого, некогда герцог Ричмондский и Сомерсетский, вампир и один из бывших любовников Тони.

В некотором роде бывший.

А в некотором — нет.

В характере Генри Фицроя, принца людей, князя тьмы, имелись черты собственника. Он всегда будет считать, что Тони принадлежит ему.

По большей части Фостера это устраивало. Ему нравилось поддерживать дружеские отношения со всеми бывшими. Дьявол, он постоянно виделся с Зевом на работе. Они все еще порой куда-нибудь выбирались. Всего пару месяцев назад Тони предупредил бы вампира о ночных съемках, чтобы провести вместе немного времени, но после событий в доме с привидениями их отношения стали чуть более прохладными.

С тех пор как стало очевидно, что у Генри появилась некая связь с Честером Бейном.

Ладно, откровенно говоря, их отношения не сами стали такими. Это Фостер их охладил.

Ему не нравилось, что Фицрой становился частью его дневной жизни. Может, парень и принадлежал вампиру, но этот сериал, эта работа были собственностью Тони Фостера. Генри мог бы просто отвалить и не связываться с его боссом.

Юноше хотелось бы набраться мужества и спросить Чи-Би, общается ли тот с Фицроем до сих пор.

Следуя по улице за Падмой, Тони заметил возле съемочной площадки гримера Эверетта, у ног которого стоял галлон фальшивой крови. Рядом с ним Элисон Ларкин из костюмерной рисовала в воздухе наряды. Каждый ее жест грозил выплеснуть кофе из чашки. Насколько Фостеру было известно, она ни разу не пролила ни капли. Он отметил, где находились главный механик, осветители, звукооператоры… Основная часть его работы заключалась в том, чтобы знать, кто где, и в случае необходимости найти кого угодно.

«Джек и Кевии Гровз ушли с места съемок. Наверное, не вместе. Надо на это надеяться. Если только Джек не арестовал репортера за то, что тот болтался здесь, замышляя преступление…

Нет. Все равно Джек знает слишком много. Я не хочу подпускать к нему репортера хотя бы на минутку, даже если бы все это время Кевин провел в наручниках, используемых не для забавы».

— Люди, давайте пошевелимся! — Голос Адама привел съемочную группу в движение. — Мы получили эту улицу всего на одну ночь, а у второй группы [158] дел еще по горло!

Падма устроилась на тротуаре и засмеялась над какими-то словами Ли. Мэйсон слегка хлопнул его по руке. Питер расставил двух актеров по местам, Адам выкрикнул:

— Тишина!

Съемки возобновились.

Раймонд Дарк и Джеймс Тэйлор Грант уставились на тело, только что рухнувшее им под ноги.

Да и не только они.

Тони мельком взглянул на крышу.

Оттуда наблюдало за происходящим еще какое-то существо…

«Прекрасно! У меня как будто имеется гейдар [159] на сверхъестественное».

— Значит, теперь мне надо остерегаться, потому что я игрок?

Это был один из его последних разговоров с Генри. Он состоялся перед тем, как Тони перестал отвечать на звонки вампира.

— А кем я был раньше?

— Жертвой. — Глаза Генри приобрели легкий серебристый оттенок — верный признак того, что охотник подобрался к поверхности. — Но их много. У тебя был шанс затеряться в толпе. Теперь ты выделяешься.

Тони чуть было не выдал в ответ какое-нибудь глупое клише. Мол, я думал, что не являюсь для вас просто едой.

Он придушил в себе истерику, но огрызнулся:

— Не говорю, что не ценю вашу помощь, но я сам заботился о себе с четырнадцати лет.

— Ты выживал…

— Да! А я о чем? Пока вы не начали водить меня за член, я прекрасно с этим справлялся.

— Все изменилось.

— Это дает вам право выпить остаток моей жизни?

— Что?

На этом разговор заглох. Но если сейчас Тони ощущал на крыше сверхъестественного наблюдателя, то, скорее всего, сверху его опекал князь тьмы, заботливая наседка Генри. Да, Фостер не рассказал вампиру о съемках, но теперь у того появились новые контакты в шоу-бизнесе.

Тони вскинул средний палец туда, откуда исходило это ощущение.

— «Чи-Би продакшнс», чем могу вам помочь? Угу. Угу. — Эми, зажав трубку между плечом и подбородком, правой рукой что-то царапала в блокноте, а левой махнула парню, — Простите, это невозможно.