Затем Карл отвернулся, и Вики встретилась с ним взглядом.

Глаза его покраснели от слез, но оставались удивительно ясными. Хотя боль так и не покинула их, не сомнений больше не осталось. Это был человек, заключивший мир с самим собой. Вики услышала голос памяти, произнесший: «Он — достойное человеческое создание, а такие встречаются редко». Она наклонилг голову. Старик ответил ей таким же поклоном и прошел мимо, каким-то образом умудряясь по-прежнему сохранять спокойное достоинство.

— Прекрасно, а теперь попробуем оставить сей инцидент без осложнений, насколько это будет возможно. — Женщина моргнула несколько раз и поправила очки. — Вот как мы представим все, что случилось. Полиции уже известно, что кто-то стрелял из засады по собакам Хееркенсов — а также по самим Хееркенсам — и что я провожу расследование по этому делу. Очевидно, Питер обнаружил что-то…

— Он разговаривал с Марком Уильямсом сегодня днем, — сказал ей Селуччи, раздумывая, как долго он собирается выслушивать это туманное, фантастическое объяснение случившегося.

— Очень хорошо. Подозреваю, что он очутился здесь по своей воле. Между тем я также узнала об этом разговоре, позвонила и выяснила, что Питер исчез, сорвала Колина с дежурства и направилась сюда. Тем временем ты, — она указала на Селуччи, — и вы, — ее палец передвинулся к Стюарту, — помчались спасать мальчика. Мы должны придерживаться правды, насколько это возможно. Теперь далее: Генри, тебя здесь не было.

Фицрой кивнул. Не привлекать внимания полиции — это было одним из принципов вампира, непременным условием выживания.

— Колин, ты и Барри возьмете Питера в свою машину. Роза, останешься с ним. Не позволяй ему обратиться снова. И еще, Роза, тебя тоже не было здесь. Ребята подхватили тебя на пути в город, когда ты бежала по дороге, пытаясь добраться сюда, в ярости от того, что Стюарт и Селуччи не захотели взять тебя с собой. Ты все поняла?

Девушка снова шмыгнула носом и кивнула, отпустив своего близнеца только для того, чтобы надеть футболку, которую снял с себя Стюарт. Она покрывала ее лишь до середины бедер, но вполне могла сойти за одежду, пока они не доедут до доктора Диксона, где все члены семьи хранили что-нибудь из своих вещей.

Колин осторожно поднял брата, голова которого безвольно раскачивалась из стороны в сторону, и понес его к двери, а Роза шла возле него, руки девушки придерживали сверху и снизу тело ее близнеца.

— Подождите у машины, — крикнула Вики, посылая Барри вслед за ними. — Есть еще несколько подробностей, которые вам следует знать.

— Например, что ты намереваешься делать с телом, — взорвался Селуччи, запустив обе руки в волосы, что свидетельствовало: терпению его приходит конец. — Не знаю, внимательно ли ты осмотрела его, но совершенно очевидно, что кто-то помог покойнику достигнуть теперешнего состояния, и это будет не слишком-то просто объяснить в полиции. Или ты просто собираешься закопать его в лесу и спокойно забыть о нем? А как насчет мистера Бьена? Какую роль ты отведешь ему в волшебной сказке, которую столь искусно для нас сплела?..

Ружейный выстрел, даже странно приглушенный, заставил Селуччи мгновенно обернуться. Стюарт зарычал и принялся с яростью выбираться из своих тренировочных штанов. Даже Генри обернулся на звук, а снаружи амбара посыпались вопросительные восклицания и раздался топот бегущих ног.

Вики только закрыла глаза и попыталась не слушать, попыталась думать о цветах, расцветивших прозрачное августовское утро, словно упавшая на землю радуга.

— Старик отошел за угол, сунул дуло ружья себе в рот и нажал на спуск пальцем ноги.

Она ощутила руки Селуччи на своих плечах и открыла глаза.

— Ты знала, что он собирается сделать это, не так ли?

Вики пожала плечами:

— Подозревала.

— Нет, ты знала! — Он принялся трясти ее. — Какого черта ты не остановила его?

Женщина подняла руки и высвободилась из его хватки. Они стояли какой-то миг, меряя друг друга взглядами, и, когда Вики поняла, что он может услышать ее, она сказала:

— Он не смог бы жить с тем, что совершил, Майк. Кто я такая, чтобы указывать человеку, что он должен делать? — Поправив очки, она посмотрела мимо него и, содрогаясь, глубоко вздохнула. — Мы еще не закончили. Есть ли где-нибудь банка с керосином для этого фонаря?

— Здесь, возле стола. — Стюарт нагнулся, чтобы поднять банку объемом в пять галлонов.

— Нет, не дотрагивайтесь до нее!

Селуччи мгновенно понял, что она собирается сделать, и знал, что у него оставался последний шанс остановить подругу, попытаться каким-то образом ввести события этой ночи в рамки закона. Он не без основания подозревал, что Генри и Стюарт, оба они твердо встанут на ее сторону. Проблема возникнет, когда придется выбирать ему самому…

Вики откопала на дне своей необъятной сумки пару кожаных водительских перчаток и, словно читая его мысли, спросила, натягивая их на руки:

— Хочешь добавить что-нибудь, Селуччи?

Медленно, осознавая, что у него нет вообще никакого выбора, Майк покачал головой, забыв, что она не может его видеть. Он понял, что уже принял решение там, на ферме, когда Вики рассказала ему обо всем. Она знала это настолько же ясно, как и он.

Надев перчатки, женщина нагнулась и осторожно подняла банку. Похоже, что та была наполнена почти до краев. Она отвинтила крышку и остановилась. Ей приходилось удерживать банку обеими руками, но она не сможет увидеть хоть что-нибудь без своего фонарика, как только отойдет в сторону от лампы.

— Будь проклято все это…

Селуччи обнаружил, что смотрит на Генри, выражение лица которого ясно говорило: «Это ваше дело», и прошла пара секунд, прежде чем он осознал, что эти слова не были произнесены вслух.

«Мое дело. Верно. Словно у меня есть какой-то выбор». Но, как бы то ни было, Майк шагнул вперед и поднял фонарь.

Вики покосилась вверх, на его лицо, но освещение было слишком скудным, чтобы различить нюансы. «Но и Селуччи не стремится к нюансам». Достаточно было и его присутствия, одно это помогало.

Она прошла по лучу света к телу Марка Уильямса, осторожно поливая керосином утоптанный земляной пол по дороге, довольная, что, обхватив банку, может скрыть, как сильно дрожат у нее руки. Когда-то для нее закон был превыше всего.

— Насколько кто-нибудь сможет восстановить по кускам всю картину, он придет к выводам, что здесь происходила борьба, возможно, потому, что Карл Бьен застал врасплох своего племянника за тем, как он истязал Питера. Во время этой борьбы Марк Уильяме наступил на одно из этих жутких замаскированных скобяных изделий. Испытывая скорбь, или чувство вины, или Бог весть еще что-нибудь этакое, Карл Бьен застрелился. К сожалению, во время борьбы с племянником банка с керосином опрокинулась.

Свет фонаря осветил тело. Было очевидно, что Марк Уильямс умер, испытывая жуткие мучения, след от пальцев Генри все еще был заметен у него на шее. Вики не могла обнаружить в себе ни капли сострадания. Единственное, что она чувствовала к Уильямсу при жизни, — это презрение, и его смерть ничего не изменила. «Словно я, раздавив таракана, должна чувствовать к нему жалость», — подумала она, опуская банку рядом с телом и опрокидывая ее.

— А как насчет Карла Бьена?

— Оставим его в покое. Пусть лежит там, где пожелал. — Вики снова прошла к столу вдоль линии света и подняла фонарь. Танцующий луч вырисовывал в темноте узоры, продолжавшие танцевать в ее глазах и после того, как она отвернулась. — Кроме того, к сожалению, в какой-то момент во время борьбы фонарь разлетелся вдребезги.

Сила, с которой фонарь ударился об пол, красноречиво выразила эмоции, скрывающиеся за ее сухими словами.

Керосин из опрокинутой банки запылал сразу же, распространяя огонь по дорожке, по которой Вики выливала его.

— Смотрите хорошенько, Майк и Стюарт. Вот это — все, что вы увидели, когда появились в амбаре. — Она глубоко вздохнула и стянула с рук перчатки, засовывая их в глубины своей сумки. — Плюс тело Питера, лежавшее обнаженным на столе. Вы оба бросились внутрь, схватили Питера и выскочили наружу. Пламя взвивалось слишком высоко, чтобы вы рискнули туда возвратиться. Теперь, я полагаю, мы должны выбраться отсюда, так как этот амбар, весьма древнее строение из сухого дерева, похоже, сгорит через крайне непродолжительное время.