У Сашки была мысль начать передавать советскому командованию известную ему информацию, но он не был уверен, что это именно его прошлое, а так же не был уверен в достоверности имеющихся у него данных. Эх, почему Ванин не догадался запрограммировать свой дешифратор под немцев! Можно было бы отправлять расшифровки переговоров нашим. Сашка пробовал прогонять немецкие шифры через Максовскую программу, но получалась какая-то белиберда. А насколько было бы проще, если бы он смог это сделать. Но ему не хватало знаний, не было нужных умений. И это жутко бесило Александра. Через три дня уже можно было выбираться на Большую землю, а мыслей, как выйти напрямую на Сталина так и не было. Сашка задумчиво раскачивался на стуле перед компьютером, а потом, взлохматив шевелюру, надо бы постричься, да вот кто его стричь будет, решительно пододвинул к себе клавиатуру и, с силой стуча по клавишам, стал набирать текст:
«Верховному Главнокомандующему Вооруженными Силами СССР товарищу Сталину. Имеем для передачи Советскому Союзу секретные образцы авиационной техники и информацию особой государственной важности. Образец техники может быть представлен в ночь с 19 на 20.10.1941 на указанную вами площадку с запада (важно!) от Москвы, идеально подходит – аэродром Кубинка. В случае невозможности использования аэродрома в Кубинке подойдет любая другая площадка. Требование к площадке – ровная, твердая поверхность размеры не менее 150*100 метров [345] . Точное время прибытия будет сообщено после указания вами координат площадки. Информация ОГВ будет передана делегатом связи только лично из рук в руки товарищу Сталину (важно, не обсуждается!). В случае согласия с данными условиями координаты принимающей площадки сообщите этим же шифром не позднее 23 часов 59 минут 18.10.1941 по московскому времени с сообщением для товарища Александрова»
Сашка еще несколько раз перечитал написанное, затем ввел тест в программу для шифрования под кодом Западного фронта, и, выбрав частоту радиообмена между штабом фронта и Генеральным штабом, мгновение посомневавшись, нажал «Передать в эфир». В тот же миг компьютер сопряженный с рацией базы отправил сообщение адресату [346] . Все, теперь остается только ждать ответа от руководства СССР. Сашке стало даже как-то легче на душе – решение принято, сомнения бесполезны, а значит, как говорил кто-то из древних: «Делай, что должно и будь, что будет» [347] .
Первый доклад Верховному генерал-майора в качестве Начальника оперативной группы Генерального штаба, после эвакуации Генштаба в Арзамас, был очень тяжелым [348] . На Ленинградском фронте немецкие войска, несмотря на ожесточённое сопротивление советских частей, переправились через Волхов, захватив и расширив плацдарм. На юге оставлена Одесса. На Западном фронте врагом захвачен город Калинин, немцами взят Боровск, идут тяжелые бои под Волоколамском и Малоярославцем. Немецкие войска, не смотря на упорное сопротивление Красной армии, рвутся к Москве.
- Что предполагаете предпринять, для исправления ситуации, товарищ генерал-майор? – голос Сталина был спокоен, но напряженный взгляд и подрагивающая в руке потухшая трубка, выдавали его волнение.
- Меры принимаются, товарищ Верховный Главнокомандующий, в Москве из ополченцев формируются 2-я Московская стрелковая и 3-я Московская коммунистическая стрелковая дивизии, формирование будет завершено к 24-му октября, сформированные на сегодняшний день подразделения дивизий привлечены к пресечению паники в городе. Силами гражданского населения и тыловых частей на подступах к городу готовятся оборонительные укрепления. Угрозы прорывов, будем купировать маневренными резервами.
- Хорошо товарищ Василевский, партия и советский народ верят в свою армию и ее Генеральный штаб. А сейчас Вы поедете к себе и будете отдыхать, в сложившейся обстановке Вы нам нужны со свежей головой, а не падающим от усталости. Василевский замялся. - Что-то еще товарищ генерал-майор? – в голосе Сталина проскочило раздражение. Василевский вдохнув, как будто собрался нырнуть в воду, произнес:
- Сегодня в 16-44 в Генеральный штаб на Ваше имя поступила шифрованная радиограмма под шифром Западного фронта.
- И что такого мне хочет сообщить товарищ Жуков, что постеснялся воспользоваться ВЧ [349] ?
- Это не Жуков, товарищ Сталин, мы связались с Западным фронтом, они такую шифровку не отправляли.
- Ви хотите сказать, товарищ Вассылевский, что кто-то посторонний можэт использовать наши шифры уровня фронта, передавая личные сообщения Верховному главнокомандующему?! – в голосе Сталина проявился сильный акцент.
- Да, товарищ Сталин, но шифровка очень странная.
Сталин резко протянул руку к Василевскому:
- Давайте!
Генерал-майор открыл папку и передал Верховному бланк шифровки. Сталин впился глазами в текст, написанный мелким аккуратным почерком.
- Черт знает что такое! - посмотрев на Василевского он спросил, - Как быстро мы сможем сменить коды шифров, товарищ Начальник оперативной группы?
- В текущей обстановке это невозможно товарищ Сталин, мы не можем допустить потерю оперативного управления даже на час, а это обязательно произойдет при смене кодов.
Сталин задумался:
- Хорошо, Ви свободны, товарищ генерал-майор, я подумаю, что со всем этим дэлать. Василевский кивнул, и четко, по-военному развернувшись, направился к массивным дверям. – Товарищ Василэвский?
- Да, товарищ Верховный главнокомандующий? – Александр Михайлович развернулся к Сталину.
- Приказ об отдыхе не отменяется. Идите.
Василевский устало кивнул и вышел из кабинета. А Сталин, с минуту посмотрев на закрывшуюся за генералом дверь, еще раз взял в руки бланк шифровки, перечитал текст и, подняв трубку телефона произнес:
- Народного комиссара внутренних дел ко мне. Срочно! – и задумчиво стал набивать табаком из распотрошённых папирос трубку. Все было очень и очень плохо. Отвратительно все было. Если враг нашел способ вскрывать шифры такого уровня, то все приготовления, все их планы идут коту под хвост. Нет, ну какие наглецы! Значит, лично в руки информацию передадут! Но смелые наглецы, или глупые. А если это все-таки инициативник высокого уровня специально показывает свою осведомленность. Тогда, есть вероятность, что Абвер пока к ключам шифров доступа не имеет. А значит, с делегатом связи от этих неизвестных придется встречаться. И встречаться придется лично. Если есть хоть малейший шанс избежать попадания кодов к врагу, он обязан его использовать, даже если получится оттянуть этот момент и то оно того стоит. Да и интуиция, которой он привык доверять еще со времен бакинского подполья, просто кричала, что так будет правильно. А риск? Риск конечно есть, куда без него. Тем более по каналам разведки поступали сигналы, что Абвером готовиться на него покушение. Но для того, чтобы свести этот риск к минимуму у него есть Власик, пусть работает. Ну а если шифровка все-таки чья-то глупая шутка, то с этим разберется товарищ Берия, который сейчас сюда едет.
Срочный вызов к Сталину Берию не удивил, после принятия вчерашнего Постановления ГКО «Об эвакуации столицы СССР» в городе возникла паника, которую не безуспешно подогревали немецкие диверсанты, из небытия опять проявился «Союз спасения Родины и революции» с призывами о свержении власти, поднял голову криминальный элемент. Советские и партийные работники, которые должны нести ответственность за организованную эвакуацию, первыми в спешке покидали город, из-за чего на местах творился хаос. Трамваи не ходили, метро не работало, продовольственные магазины были закрыты, что еще больше разжигало панические настроения. Для пресечения безобразий, силами НКВД и частей ополчения, проходящих формирование в Москве, проводилось патрулирование, на выездах из Москвы устанавливались заставы. Берия только что вернулся из объезда таких застав. Поступили сигналы о случаях мародерства, необходимо было разобраться на месте. Быстро собрав в папку документы, необходимые для доклада, нарком выехал к Сталину.